*подумал я и решил, что хочу продолжения к "Италии..."
про взаимоотношения итальянских и ирландских фей, куда же без Ватикана, про то, что стало с Лючией и ее брюнетом в белом костюме
ну и про любовь, естественно... не всегда естественную, правда.начало - без пейринга
МХ, БХ(да!!), королева, Папа, и разные. Пока так.
читать дальше?Высокая светловолсая агуане замерла на камне, словно зеленым морем, омываемом июньскими травами. Колесо года катилось от Беллтейна к Лите, воздух калился летним жаром. Набухала зелень леса.
Агуане позволяла ветру развевать ее длинные распущенны¬¬е волосы и простое платье, вышитое на поясе серо-зелеными нитками. Ее мысли были заняты темно-золотой точкой на горизонте над полем, невидимой простому глазу, но болезненн-очевидной для нее.
Ватикан.
Кто-то из северных нашел способ нарушить его защиту, и прореха еще не залатана. Кто-то из северных… но насколько это нужно им?
Агуане подобрала подол и осторожно спустилась¬¬ с камня.
В большой, пышно украшенный¬ кабинет двери раскрывали¬сь бесшумно и одновремен¬но обе створки. Навстречу входящим Папа приподнялс¬я и вежливо кивнул, задержав голову склоненной¬ чуть дольше, чем требовалос¬ь для простого приветстви¬я. Два кардинала слева и справа от него повторили жест более глубоко, но без искреннего¬ почтения. Секретарь в углу стола сохраняла принятый на себя образ мебели и не отреагиров¬ала никак.
Первым на серый каррарский¬ мрамор ступил невысокий очень старый лепрекон в камзоле сдержанног¬о зеленого цвета. Он поклонился¬ Папе и кардиналам¬ и занял место напротив ватиканско¬го секретаря. За ним вошла девушка, не старше двадцати, в строгом темном платье и с аккуратно забранными¬ в прическу «ракушка» светлыми в рыжину волосами. Она шла спокойно и с достоинств¬ом, однако глаз не поднимала до тех пор, пока не опустилась¬ на отодвинуты¬й для нее стул с высокой спинкой. Последний член делегации,¬ немолодой рыжеватый мужчина в деловом костюме и с зонтом-тростью, оказав помощь девушке со стулом, устроился в некотором отдалении.
Девушка подняла глаза цвета весеннего вихря в молодой березовой роще и заговорила¬:
- Я приветству¬ю своего брата Бенедикта от имени Дану.
- И я приветствую мою сестру Луайне, именем Господа нашего, - ответствовал Папа.
В маленькой булочной над дверью висел колокольчик, и каждое Bonjour сопровождалось его Din-don. Морблайт выбирала багет, рассеянно улыбаясь.
- А погода? А? Как вам это нравится? – мсье Лемолль глубоко всунул руки в карман фартука. – Вторая неделя – дожди! А если не дожди – так тучи, и того и гляди, польет.
- И не говорите, - кивала мадам Кустовиц, запахивая ворот вязаной кофты под самой челюстью. – Не погода, а наказание. Вот при предыдущем президенте такому безобразию и в голову бы не пришло произойти.
- Что? Предыдущий президент? Уж не о Саркози ли говорит мадам?
- А? Нет, нееет, что вы. О де Голле.
Din-don.
Она выбрала хлеб и обернулась, чтобы позвать булочника. Белый хлеб и молока – отличный вечер.
Старший прислал ей красивую (неправдоподобно для него – помощница выбирала?) открытку с клевером и наклеенными блестками; а еще длинное письмо во вложенном файле на электронку, дважды закодированную, да еще в такой программе, что не каждый компьютер распознает. Морблайт планировала открыть его вечером, вместе с бутылкой хорошего вина, после обязательного звонка Браонну, после ванной с ароматными солями (большие письма от старшего брата никогда не обещают ничего хорошего), после…
Din-don
Мужичонка в красном колпаке, озираясь по сторонам, будто попал в булочную, а шел, скажем, в собственный шкаф за пальто, подошел к витрине. Худое сутулое плечо задело ее локоть; мужичок подскочил, как от удара током. Морблайт отошла на пару шагов, сделав вид, что заинтересована круассанами с шоколадом. Кобольд. Среди бела дня. На Иль-де-Франс. Мир сошел с ума? Следовало прочитать письмо сразу же, или хотя бы открытку.
- Мсье…, - она сощурилась, чтобы под тенью ресниц он не увидел ее глаз. – мне кажется, вы обронили это? – и достала из кармана красную перчатку.
Красные перчатки! Одной Дану известно, зачем она их купила на распродаже в Toto. Мужичок потянулся, как собака на запах свежего мяса. Вздохнув мысленно о том, что придется возвращаться за багетом, Морблайт толкнула колокольчик дверью, уводя кобольда за собой на улицу.