Война горечавки и бабочки

[orangegeilt]

История непростых отношений сторонников Империи и Республики, и на их фоне - история любви Хасу-даймё и гейши Каиро-сан
лютый kylux

Однажды молодой даймё из рода Хасу выкупил в районе Гион юную Каиро-сан, которая была еще майко и не владела тридцатью тремя способами заваривать чай, играть на синто и танцевать с веерами так же изящно, как это делали взрослые гейши. Однако Каиро-сан происходила из древнего и знатного рода О и была хороша собой. Сёгун дал разрешение на этот выкуп, чем немало удивил слуг и самураев из свиты даймё.
Однако вскоре оказалось, что Каиро-сан была куноити, так же не завершившая своего обучения и, судя по всему, засланная убить Хасу-даймё и сравнять с землей его имение на склоне горы Яма.

Каиро-сан любила проводить время в маленькой синтоистской часовенке, отстроенной для нее в глубине сада, возжигать благовония и обращаться к предкам. Стоит ли говорить, что предки, завидев ее, проходящую через мостик к часовенке, разбегались, роняя призрачные гэта. Не получив ответа, Каиро-сан грустила, и тогда в ужасе прятались слуги, и только внимание Хасу-даймё могло развеселить Каиро-сан, который и спасал регулярно свой дом и челядь, рассказывая Каиро-сан о красотах горы Фудзи на татами (а после жаловался старой гейше Фазуме, что Каиро-сан не только чай заваривать не умеет, но приказ сёгуна есть приказ сёгуна).
А в те времена дом Хасу находился в состоянии войны с древним и очень высоким домом, в предках которых считались не то Минамото, не то Миядзаки, не то сам император.

У даймё Хасу, однако же, была еще одна мечта, не столь возвышенная и не столь недостижимая: он мечтал стать командиром величайшиего флота островов и, возможно, даже добраться до Китая и завоевать его. Среди бамбуковых циновок в его покоях висел портрет адмирала Тарукину, а на верфях почти беспрестанно строились и совершенствовались корабли.
Стоит ли говорить, что, помимо поместья в горах у Хасу-даймё было небольшое имение на берегу моря, там, где лишь в нескольких ри беспощадный песок погребал в недрах дюн рыбацкие лачуги, там, где к горизонту уходили джонки, чтобы вернуться с серебристой рыбой в пахнущих йодом и солью сетях.
Хасу-даймё неплохо ходил на веслах и под парусом, но особой любовью его был флагманский корабль, красотой и мощью превосходивший все другие корабли, что были созданы до и после него. Хасу-даймё называл корабль Юйгонсико и частенько проводил на нем время, сбегая от сёгуна, Каиро-сан и прочих житейских бед, которые стойко должен переносить мужчина, назвавшийся даймё.
Но однажды Каиро-сан возжелала посетить сокровенное поместье Хасу-даймё, а потом и верфи, где разглядела прекрасный корабль и громко заявила, едва прикрыв лицо веером, что хочет ступить на его палубу.
Мысленно проклиная тенгу, что дернул его забрать это наказание из квартала Гион, Хасу-даймё попытался убедить Каиро-сан, что женщине не пристало находится на корабле, если ее не сопровождает муж, брат или иной родственник, что это неприлично и все великие рода будут смеяться над ней. Но Каиро-сан стояла на своем.
ОКазавшись на палубе Юйгонсико, она первым делом достала палочки благовоний и омамори и подожгла ритуальный свиток, чтобы удача вошла и никогда не покидала этот славный корабль.
Стоит ли говорить, что Хасу-даймё не разговаривал с Каиро-сан еще две недели после того, как догоревшие останки корабля опустились в воды океана, и что Каиро-сан написала матери танка на пяти локтях шелка о том, как несправедливо обижает ее даймё.

Мать Каиро-сан, прекрасная О-Рю-химе, получив письмо, поняла, что ее враг не только остался без флагманского корабля и чати флота, н и пребывает в смятении - че немедленно восполользовалась. Летучая конница вторглась во владения Хасу и вытоптала рисовое поле.
"Если Вы, дражайший враг, не сдадитесь", - написала она на лучшем шелке, который потом будет красиво уложен вокруг шеи управляющего имением, живописно свисающего с ветки сливы, - "я опустошу ваши земли и отправлю ваших людей прислуживать тенгу"

Три ниндзя и одна куноити совершили нападение на Хасу-даймё, когда он и его свита возвращались в имение на склонах горы Яма. Каиро-сан храбро защищала своего господина, но искусство ее было еще не отточено, и в последний раз даймё пришлось, по колено проваливась в снег, искать ее в лесу - чтобы найти лежащую на снегу, прекрасную, как цветок пиона, в черном кимоно, на белом снегу, окаймленную алой кровью. Даймё был поражен этой красотой и достал кисточку и тушь, чтобы написать хокку, но Каиро-сан хрипло напомнила ему, что, став духом, не даст покоя ни ему, ни его детям, и никакие оммедзи тому противостоять не смогут. Даймё пришлось спешно отнести майко к врачам.

Раздавленный, словно само небо упало на него, гибелью любимого корабля и разгромом фамильного поместья, Хасу-даймё отправился искать утешения в Квартале Ёсивара. Два дня и две ночи смачивал он рукава росой и любовался луной над крышами Ёсивары, пока Каиро-сан, разъяренная, как тигрица, с распущенными волосами, которые тащились за ней по земле, всего в трех кимоно и с рукавами, мокрыми от слез, не отыскала его. Лишь пять локтей шелка цвета молодой листвы и три литра сливового вина смогли успокоить рыдания несчастной отринутой майко. Когда же ее глаза вновь высохли, она поклялась, держа белую руку над жаровней в знак серьезности своих намерений, что вернет ХАсу-даймё все, что отняла у него О-Рю-химе. Хасу-даймё мудро проглотил замечание о том, что единственное зло , О-Р.ю-химе сделала для него - родила Каиро-сан.

На следующее утро, едва солнце тронуло кончиком веера верхушки сосен, Каиро-сан отправилась в путь. Она не взяла с собой даже малой свиты, осавив Хасу-даймё под защитой старой мудрой Фазумы-сан. Черный длинногривый конь легко скакал по склону.
К полудню Каиро-сан притомилась и остановилась у ручья, чтобы напоить коня и передохнуть самой. Она спустилась к воде, как вдруг кто-то крепкой рукой схватил ее за волосы и резко дернул вверх.
_ Посмотрите, какая красавица! Наверняка, при дворе Минамото мне дадут за нее много холотых монет.
_ Отпусти меня, разбойник! Я не сделала тебе ничего дурного! Даже имя твое мне не известно.
_ Хаха! Так знай же, что я - Хару-разбойник! Тайра пытались призвать меня на военную службу, Токугава обещали мне земли и почести, чтобы я служил им, Минамото соблазняли меня титулами и дочерьми самураев, но никто не смог отнять у меня свободу, поскольку свобода - моя жизнь! А теперь поднимайся и лезб в этот мешок -я доставлю тебя ко двору Минамото

И так, намотав на руку прекрасные волосы Каиро-сан. разбойник Хару поволок ее в свое логово. Там его приспешники - Огромный великан Чу из китая и юная оборванка О-Рею -уже запрягали лошадей в старую раздолбанную повозку, на боках которой был изображен сокол.
- Это что же ,герб твоего дома? - насмешливо спросила Каиро-сан, когда разбойники положили ее, связанную., на дно, забрались сами и Хару хлестнул лошадей.
- Помалкивай! - пркрикнула О-Рею. Каиро-сан заметила на ней знак куноити, но ничего не сказала

ак мчались они до самого вечера, а когда спустилась ночь, Хару развел костер и велел всем поужинать похлебкой и спать. Каиро-сан тоже налили похлебки.
_ Смотри, какие тебе оказывают почести, будто принцессе, - сказала О-Рею негромко, - а ведь все в округе знают, что ты майко, потому что тебя продали родители. Даже родителям ты не нужна.
- Я была майко, в квартале Гион, а тебя, замухрышка, даже из Симабары бы прогнали метлой! Я же так хороша, что Хасу-даймё выкупил меня у матушки, чтобы...
- Хасу-даймё выкупил тебя, потому что так приказал сёгун, - рассмелась О-Рею, - а он такая тряпка, что не смеет ослушаться. Сам-то бы он так и ходил к Цусиёмо. Да и теперь, наверное, у нее.
- Ах ты! -вскочила Каиро-сан, - ах ты метелка, рожденная в траве! А еще называешь себя куноити! возьми вакидзаси и отвечай мне!
И Каиро-сан подняла перед собой палочки, которыми ела похебку, и веер. О-Рею рассмеялась, но подняла палку,-бо которой управлялась в бою. Они начали драться.
- Ты ничего не умеешь, дурёха! - продолжала смеяться О-Рею, хотя в боевых навыках они были примерно равно, если бы .Каиро-сан не путалась все время в собственных волосах и подолах кимоно, - неудивительно, что родители продали тебя. Эти рыбаки. наверное, так счастливы...
- Довольно! -вмешался Хару, - Иди спать, О-Рею. Завтра долгий путь

ак мчались они до самого вечера, а когда спустилась ночь, Хару развел костер и велел всем поужинать похлебкой и спать. Каиро-сан тоже налили похлебки.
_ Смотри, какие тебе оказывают почести, будто принцессе, - сказала О-Рею негромко, - а ведь все в округе знают, что ты майко, потому что тебя продали родители. Даже родителям ты не нужна.
- Я была майко, в квартале Гион, а тебя, замухрышка, даже из Симабары бы прогнали метлой! Я же так хороша, что Хасу-даймё выкупил меня у матушки, чтобы...
- Хасу-даймё выкупил тебя, потому что так приказал сёгун, - рассмелась О-Рею, - а он такая тряпка, что не смеет ослушаться. Сам-то бы он так и ходил к Цусиёмо. Да и теперь, наверное, у нее.
- Ах ты! -вскочила Каиро-сан, - ах ты метелка, рожденная в траве! А еще называешь себя куноити! возьми вакидзаси и отвечай мне!
И Каиро-сан подняла перед собой палочки, которыми ела похебку, и веер. О-Рею рассмеялась, но подняла палку,-бо которой управлялась в бою. Они начали драться.
- Ты ничего не умеешь, дурёха! - продолжала смеяться О-Рею, хотя в боевых навыках они были примерно равно, если бы .Каиро-сан не путалась все время в собственных волосах и подолах кимоно, - неудивительно, что родители продали тебя. Эти рыбаки. наверное, так счастливы...
- Довольно! -вмешался Хару, - Иди спать, О-Рею. Завтра долгий путь


ну и в конце все умерли, Каиро-сан пришла убивать Хасу-даймё, и они оба написалил хокку и связали себе лодыжки